Эпиграф: «Левий Матвей-Воланду: «Я не стану спорить с тобой, старый софист…»
Жаркий летний день, я поднимаюсь в подъезде на свой этаж, у дверей моей квартиры топчутся две дамы, постарше и помладше, набираясь решимости нажать кнопку звонка, теребят в руках яркие буклетики с глянцевыми изображениями довольных до усрачки своей заморской жизнью белозубых янки. Опа! «Здравствуйте, мы свидетели Иеговы! -А что, Иегова женился?» -промелькнул у меня в голове старый анекдот. Так оно и случилось, я подхожу к двери, мне задается вопрос — Хотите поговорить о Боге?
Я — завариваю отмороженную харю с соответствующим взглядом и монотонно произношу : Нет Бога выше Аллаха и пророка его Мохаммеда! Та, что помоложе, еще видать необстрелянная в словесных дебатах, непроизвольно дернулась, как от средней силы удара током и на всякий случай отодвинулась несколько вбок. Постарше-соответственно, поопытней,- не отступает и любопытствует — так вы мусульманин? Повторю, на дворе жара, ворот-апаш моей рубашки с попугаями и пальмами расстегнут, на шее только слепой или слабоумный не узреет православного креста. Я — «Бог един, в него я верю (Иешуа га Ноцри, холст, масло)» После чего начинаю произносить главную иудейскую молитву «Шма Исроэл». Таких слов на непонятном языке, видать, тетки и не слыхивали, сейчас их настигнет, как модно говорить, когнитивный диссонанс. Чу, я уже слышу его мягкую поступь. Постарше пискнула, плавно помавая сухонькими дланями вокруг — А кто же по-Вашему создал все это?
Я, (решив закончить интермедию, забиваю последний гвоздь): — А я сам все это и создал, всего за неделю…
«Вы все равно придете к Богу», удаляясь, пробормотала та, что постарше и утянула за собой ту, что помладше.
«А я уже и так в пути», клятвенно заверил я, открыл дверь и зашел домой.
ПыСы. А брошюрку мне так и не дали, хотя, на что она мне, туалетная бумага у меня есть, а глянцевыми страницами, как их не мни, всю задницу обдерешь.