Председателем пионерского отряда имени товарища Сталина мог быть только
Ваня Клименко.
Во-первых, он был очень правильный мальчик — отличник, Ворошиловский
стрелок, член кружка авиамоделизма. Кроме того Ваня имел звонкий голос,
которым красиво докладывал на линейке с особым ударением на имя вождя.
И самое главное — Ваня был сыном директора танко-ремонтного завода, при
котором, собственно, и был пионерлагерь «Чайка».
Поэтому каждый вечер на все окрестности лагеря разносился звонкий
голосок: «Товарищ председатель дружины! Первый отряд имени товарища…
СТАЛИНА… на вечернюю линейку построен! »
Но однажды с Иваном случилась неприятность.
Все шло как всегда. Вечерняя линейка. Горны и барабаны. Красное знамя
дружины. Доклады с отданием пионерского салюта.
И вот, когда Иван дошел до самой патетической части своего доклада —
имени лучшего друга физкультурников — неожиданно для всех, в том числе и
для самого себя, Ваня громко и внятно пукнул.
Проишествие прошло в основном незамеченым, хотя по нахмуренному лицу
директора пионерлагеря Василия Степановича было видно, что он
неподобающий звук услышал.
В общем, все воспитанно сделали вид, что ничего не заметили.
И надо же было такому случиться, что через несколько дней история
повторилась точь-в-точь! И снова пукание было связано с именем вождя! И
что самое старшное — теперь все дети это слышали и даже — о, ужас —
смеялись!
Надо было что-то срочно предпринимать. И вечером того-же дня Василиий
Степанович собрал в своем кабинете руководство лагеря.
— Товарищи! Все вы знаете, по какому поводу я вас собрал… — строго
начал директор.
— Да гнать его надо из председателей отряда! С позором, в три шеи! — с
коммунистическим запалом перебил начальника старший воспитатель Виктор
Тимофеевич, по прозвищу «Мыло».
«Или подставить меня хочет, или полный тупица» — подумал директор,
покосившись на Мыло, и продолжил:
— Товарищи… Трогать Ваню нельзя никоим образом — директор
многозначительно показал пальцем вверх — Но делать что-то с ним надо.
Поэтому я слушаю ваши предложения.
— Тогда хотя бы выговор.. — тихо сказал сникший воспитатель.
«Тупица непроходимый» — сделал вывод Степаныч.
— Может я с ним поделаю какие-нибудь упражнения для укрепления мышц
паха? — сказал красавчик физрук Гена.
— Да затычку ему в жопу надо засунуть! -буркнул из угла завхоз Егорыч.
— Или вон Ольга Владимировна ему лекарства какие-то от этого даст! —
продолжил свою мысль Гена.
При слове «даст» Ольга Владимировна, молодая врачиха, посмотрела на
Гену, покраснела и тихо сказала:
— Нету лекарств ОТ этого, есть ДЛЯ этого…
«Что ж ты, милая, краснеешь, и так все знают, что вы с Генкой каждую
ночь в дальней беседке трахаетесь… » — подумал директор.
— Пурген, что ли? — подал голос завхоз.
В это время за столом встала и хорошо поставленным голосом заговорила
старшая пионервожатая Зина:
— Предлагаю провести с пионером Клименко воспитательную беседу на тему
«Культура поведения советского пионера в общественном месте»!
Василий Степанович глубоко вздохнул и безнадежно сказал:
— Хорошо, Зина, вот ты этим и займешься…
— С задницей воспитательную работу можно только ремнем проводить! —
опять прокомментировал из угла Егорыч.
— Егорыч! Что ты все из своего угла всех подначиваешь! -не выдержал
директор — У тебя-то самого какие будут предложения?!
Егорыч, как будто только и ждал этого момента, сорвался со своего стула,
бросил на стол какую-то бумажку и, опершись о стол двумя руками, горячо
заговорил:
— Да хули там, извините за выражение, думать! Ведь все предельно ясно!
Он когда у нас пердел — в понедельник и четверг? Да?! Значит следующий
перд будет в субботу!
— Почему?.. -удивленно спросил директор.
— Да потому, что в эти дни у нас на ужин гороховая каша! — победно
воскликнул Егорыч, указал на свою бумажонку с надписью «Меню» и
продолжил — Теперь пусть Владимировна ему какой-нибудь диагноз поставит,
диету назначит и в эти дни кормить его манной кашей. Все! Вот такие мои
предложения.
— Ну ты, Егорыч, умище народный! — радостно сказал директор.
И подумал: «А ведь спас!».
«Сука! » — подумал старший воспитатель.
«Лишь бы муж не узнал! » — подумала Ольга Владимировна.
«А кладовщицу завтра трахну прямо на складе! » — подумал физрук.
Старшая пионервожатая уже составляла план воспитательной беседы.
Когда все стали расходиться, директор попросил Егорыча задержаться.
Оставшись с ним вдвоем и заперев дверь, Степаны открыл свой сейф, достал
оттуда почти полную бутылку спирта, тарелку с застывшими столовскими
котлетами, полбуханки хлеба и два стакана.
Потом пододвинул бутылку к завхозу и сказал:
— Наливай, Егорыч. Заработал…
В.Х.