Приехал в часть на присягу фотограф, чтобы солдаты могли фотки домой отослать.
К нему, конечно, очередь выстроилась для индивидуальных снимков, хотя брал он немало, пять рублей, по тем, советским ещё временам.
Пристроился в хвост очереди и я, хотя в кошельке всего пять рублей оставалось, но уж очень хотелось родных и близких порадовать.
А когда в парадку перед присягой переодевался, то кошелёк в тумбочке оставил.
Сейчас сам удивляюсь этому наивному по молодости поступку.
И вот, уже после церемонии присяги, стоим в очереди к фотографу.
Отщёлкал меня — гордого, в новенькой парадке, жаль только что автоматы уже в оружейку сдали.
И говорит:
— Завтра будет готово. Пять рублей с вас, товарищ солдат.
— Сейчас, за кошельком схожу
— А где у тебя кошелёк, воин??
Удивился фотограф, устало опустился на стул, и почему-то помрачнел.
Насвистывая, иду к своей тумбочке, открываю — ба! А кошелька-то нету.
Возвращаюсь, а он уже всё понял по моей физиономии:
— C3,14здили?
Хорошо, рядом в курилке сержант наш эту сцену наблюдал.
Поднялся, подходит к нам, достаёт пятёрку и протягивает фотографу.
Потом забычковал свою недокуренную сигарету и рявкнул:
— Второй взвод строится!
Построились моментально, это мы уже умели.
И замкомвзвода сержант Никитин задвинул речугу:
— Второй взвод! У нас залёт, воины. Сейчас по распорядку праздник и личное время. А завтра утром рядовой (называет мою фамилию) просыпается и удивляется:
Его кошелёк лежит в тумбочке как ни в чём не бывало.
А если так не случится, то вместо личного времени будет полоса препятствий! Ежедневно, так твою распротак, пока кошелёк с деньгами не окажется на месте. Вольно, разойдись!
Надо ли говорить, что на следующее утро всё было в порядке.
Вернул я сержанту пятёру, выслушал от него дружеские напутствия о том, какой я долбо@б, оказывается, и получил фотографии.
Заканчивался первый месяц весёлой службы, а Вадик Никитин потом постоянно подкалывал меня:
— Ну чего, дебют поправили? Шахматист, мля…