Стало принято делиться познавательными историями про войну.
Может кому интересно будет про дедов почитать.
Два деда у меня, один угодил в штрафбат за плен, а другой чудом избежал.
Дед Иван служил срочную, в 1941-ом году в Киевский котёл попал.
«Из пушки же я не могу застрелиться?» — так он говорил, когда вспоминал.
Освободили в 1944-ом, и штрафная. Во второй же атаке пол бока ему вырвало.
Выжил, дом поставил, ещё и детей жена нарожала.
А другой дед, Пантелей, молчаливый был очень.
«Съешь яйцо — хорошо будет», — самая длинная фраза, которую я слышал от него.
Отступали они после Вяземской катастрофы. 37 дивизий по лесам разбрелись.
Шли к своим, на восток. 2-ого октября удар, и уже 14 октября пал Калинин.
А до деревни дед только в ноябре дошёл, а через неделю там немцы объявились.
Он наверное думал, что и Красной армии как таковой уже и нет.
Их группа добиралась к своим лесами, тут родная деревня.
И дед дал слабину.. остался с женой в деревне, ну не пустила она его дальше.
В деревне его уважали, он там в период безвременья за главного стал.
Потом немцы пришли. Смотрят, мужика в народе уважают, ну и оставили старостой.
Баба Нюра говорила, что он смог втихаря контакт с партизанами наладить.
Догадываюсь, что для того и остался.
Потом морская пехота в декабре 1941-ого. Село три раза переходило из рук в руки.
Я бабу Нюру потом спрашивал:
— А что они кричали, когда в атаку шли?
— Они кричали — ааааа!
В ту часть, что деревню освобождала, записали его вместе с 17 летним сыном.
И пошли они уже на запад — «Если надо, повторим!»
А баба Нюра им на передовую харчи таскала, чуть ли не пирожки домашние.
Пока ещё далеко не ушли. Пантелей вернулся без ноги, подо Ржевом отморозил.
С Cергеем, сыном его, тоже неплохо вышло:
Рассказывал, как за водой пошёл, 17-летний пацан, а там немец у колодца.
И заставил его воду таскать для немцев, они собрались и ржут.
Но не таков был Серёга. Потом, у озера Балатон — всё им припомнил.
Вернулся живой, сестрёнке куклу привёз и шоколадный танк.
Матери три года было, а куклу ту вспоминает до сих пор.