Пшык, пшык, пшык, пшык
уноси готовенького!
Пшык, пшык, пшык, пшык
кто на новенького?
Похожие:
- Анекдот №1181
— Привет, что новенького?
— Да, вот ездил тёщу на Кубу провожать.
— А путёвку, где брали?
— В компании «Турникет».
— Так там одни жулики работают, у них и самолёты разбиваются и до пункта назначения не долетают.
— Надо же, а я прям и не знал! - Анекдот №3232
Из жизни.
Иду я домой по двору. Вижу — девчонка лет 10 разбегается — и с размаху плашмя — бряк… на капот новенького автомобиля.
Срабатывает сигнализация. Из окна 8 этажа высовывается злая мужская физиономия.
Девчонка сползает с капота и кричит:
— Пап, можно я ещё немного погуляю? - Анекдот №10 за 03 июня 2022
Посадили недавно в тюрьму для полицейских новенького, решил он познакомиться поближе со старшими товарищами:
— Пётр Петрович, а вы за что сидите?
— Бабки тряс с торгашей, да наехал на одного с крышей у начальника.
— Михалыч, а ты здесь за что?
— Перестрался, когда одного нарка допрашивал, а он возьми да копыта отбрось.
— А вот тот чел что такого сделал, что его все стороной обходят? — показывает на одиноко сидящего в сторонке мужчину.
Михалыч с Петром Петровичем к нему наклоняются и произносят полушёпотом:
— А этого иноагенты дискредитировали. - Анекдот №12722
Эпиграфы:
«Вы что, на именинах у архиерея были?»
О. Бендер «Золотой теленок»
«Зачем хорек пошел в ларек?»
Басня из к/ф «Карнавальная ночь»
«За одного баллотированного двух небаллотированных дают…»
Дядьев – член тайного «Союза меча и орала» ( « Двенадцать стульев»)
Вот все озабочены, вся страна с замиранием сердца ждет — когда же, наконец, озвучат – будет ли наш солнцеликий участвовать в скачках на приз «Высочайшего кресла?». «А смысл?» — подумал я, засыпая… В сон врывается, с цоканьем копыт, высекающих искры из Кремлевской брусчатки, храпящая взнузданная лошадь, идущая иноходью (она ведь противвсех), в седле – Всадник Золотое Копье, ворота Сената, тьфу!, Архиерейского собрания распахивают видные деятели РПЦ, тут же суетится лошадиная мама, тоже ведь сенатор от Тувы, чай, мы не дурней Калигулы, ему, дескать, можно, а нам – нет?… Окормление начинается. «Ну, что новенького на Плюке?» — вопрошает Всадник с трона. На троне надпись «SQPR». « А чего бы Вам ещё соизволилось?» — вопросом на вопрос, по-одесски, отвечают епископы. « Что-то сомневаюсь я насчет останков. А аутентичны ли они и вообще… Расскажу-ка я вам, отцы, теперь уж можно – время пришло, одну версию, короче, есть мнение, что убили – то не тех, а тем — дали подорожную в Британские земли и отпустили к родственникам. Проявили, так сказать, гуманизьм, тем паче, что Аликс была на сносях. Прибыв в Альбион, она и разрешилась от бремени мальчонкой, и назвали его по русскому обычаю Вовой, а чтобы апосля не тыкали в него пальцем, мол, — «Ой-ой, глянь, царев сынок пошел», дали ему фамилию в честь одного знатного старца, который весь царский двор на этом, как его, вертел, ну, в общем, вы поняли… Эхма, любила она его, чего уж там… Одна незадача, она — императрица, он – кондовый старец, а издревле повелось — фамилии рожденных вне брака – сокращать , типа, папа — Трубецкой, сын – Бецкой. Так и рос пацанчик с такой укороченной фамилией, покуда не подрос, и потянуло его на малую родину, тогда она Ленинградом называлась. Привезли его, значить, туда тайком, завязали глаза и оставили на главной площади, типа, Гэрри Энджела на Таймс-сквер в фильме «Сердце ангела». И стал он жить-поживать, семьей обзавелся, и родился у него сын…»
«А как сыночка-то назвали?» — интересуются заинтригованные попы, потирая пухлые ручонки в предчувствии близкой поживы.
«Знай, Владимиром, чтоб не рушить устоев и не раскреплять скреп. Короче, он вот я и есть!».
Сверху перед алтарем спускается экран, начинает стрекотать кинопроектор, появляются первые кадры бессмертного фильма «Корона Российской империи».
«Надеюсь, уже всё понятно?» — проницательно глядя сверху вниз на притихших слуг божьих интересуется по-отечески Всадник.
«Не извольте сумлеваться, чай, оно не в первый раз» — сдуру, машинально цитатой из Л. Филатова ответствуют понятливые отцы церкви.
« Так что не копейничайте, а счеты пришлите ко мне. Ну, вот собственно, зачем я к вам и заходил.». — также цитируя Кнурова (А. Островский «Бесприданница»), завершает Всадник интермедию и покидает почтеннейшее собрание шаркающей кавалерийской походкой, ведя под уздцы верную лошадь в алмазах, но, по странному капризу, перемазанную шоколадом.
Вдруг остановился, потирая государственный, почти ленинский лоб — « А, чуть не забыл, всю эту мишуру для коронации, ну, там, мантии горностаевые, царские шмотки всякие, возьмете у Учителя, там еще вроде не все распи… растащили, зря что ли 25 лямов выкинули на эту, как ее, Алину, тьфу ты! Матильду. Я черкну записку Идолопоклонской, она распорядится по-депутатски, хоть делом займётся.» Попы, расталкивая друг друга локтями, роняя кадила и спотыкаясь, ломятся исполнять. В мутном мартовском небе поднималось тусклое, но всё-ж таки такое родное солнце.
Such a dream… Засим прощаюсь.