Тут показали намедни по ТВ чудесный фильм — «Комедия строгого режима», ( Помните, там к столетию Ильича, самодеятельность поставила на Зоне спектакль про Ленина) и вспомнились мне старые недобрые времена насильственной пустой идеологии. Нет, я люблю СССР, и присягал ему, но пустая идеология, в которую никто не верил и которая в результате погубила Империю, раздражает до сих пор. И вспомнился мне случай, так же связанный с Днем варенья Старика Крупского, происшедший, где то в семидесятых…
Мы были в командировке в одном крупном промышленном центре, где по обыкновению получали секретную технику и по обыкновению же поставщики опаздывали с отгрузкой. Так что куковали мы на территории местной железнодорожной части, ибо груз должны были отправить от них.
Железнодорожные войска, кстати, всегда вызывали у меня определенный интерес и глубокое уважение. Ведь железнодорожная логистика, это основа основ стратегии и дважды, советский железнодорожный наркомат имени Лазаря Кагановича, проворачивали глобальные операции, даже и не снившиеся их зарубежным коллегам.
Это, во первых эвакуация промышленности из Западных областей в 1941 году, а во вторых быстрая и что характерно секретная переброска войск на Дальний Восток, соответственно в 1945 году. (25 тысяч орудий и миномётов, шесть тысяч танков и самоходок, полтора миллиона штыков, плюс миллион тон сопутствующих грузов, и все это прикиньте за два месяца). Кстати в мое время, во всех Округах стояли в резерве паровозы и даже бронепоезда.
Ну так вот, наше сидение в желдорбате затянулось и подошли дни празднования, так сказать тезоименитства «Самого человечного из людей». И вот иду я, никого не трогаю, как ко мне подбегает местный замполит с не совсем обычной просьбой…
Капитана срочно вызывали в Политуправление, а на сегодня было назначено батальонное комсомольское собрание. Проводить его будет комсорг, но желательно присутствие пары офицеров, ибо батальон был больше ремонтным, чем более элитные подразделения, то есть лишний пригляд не помешает. Замполит был классным мужиком, плюс к тому заядлым преферансистом, а хорошо играют в преферанс только хорошие люди, ибо как говорил один военный психолог (генерал медицинской службы) — «Преферанс это не игра, а скорее образ мышления».
Короче я согласился, ибо делать всё равно было нечего, а что бы не было скучно, я взял с собой эту гадюку Акима. Но скучно увы не было…
Помимо рутинной повестки дня, типа «Приняли-Постановили» и «Все как один», были еще подарки ко дню варенья Ильича, причем подарки творческие, и на нашу беду, талантов было целых три… Два поэта и один художник ! Богата всё-таки на таланты Русская земля.
Самым сложным в данной ситуации было то, что Советским офицером, хохотать до слез во время комсомольского собрания посвященного Дню Рождения Вождя Мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина, было не хорошо, и даже недопустимо. Но где взять силы, тем более что Аким без устали меня смешил.
Если первый комсомольский поэт был типичным графоманом-занудой, и выдал стандартный набор банальностей из Остапа Бендера, (помните конечно — «Торжественный комплект.
Незаменимое пособие для сочинения юбилейных статей, табельных фельетонов, а также парадных стихотворений, од и тропарей». Ну типа: 1. Пылать, 2. Взметаться, 3. Выявлять, 4. Рдеть, 5. Взвиваться, 6. Вершиться и.т.д.) Так сказать бедненько, но чистенько и для стенгазеты сгодиться…
Но художник уже насторожил. Его творение, прямо как в Сотби, было скрыто от зрителей почти новой простыней, и когда простыня упала, нашему взору предстала Дворцовая площадь кишевшая революционными личностями, а посередине , прямо на брусчатке стоял крейсер «Аврора» в натуральную величину (ну почти), а с крейсера, Ильич вдохновенно читал народу речь.
Поверху картины шел кумачовый банер с надписью «Аврора — бронепоезд революции !»
Мы с Акимом естественно закашлялись от смеха, а этот человек, считающийся моим боевым другом, прошептал мне на ухо, что картину бы лучше назвали, — «Взятие Бастилии Парижскими коммунарами». Из-за чего мой кашель еще продлился. Но это были еще цветочки, ибо арбузы были еще впереди. На сцену вышел второй поэт…
Стихи по содержательности, на порядок превосходили одноименную поэму Маяковского. И хотя детство Вождя поэт опустил, а начал прямо с революционной деятельности, букв было, ну очень много. Ну а стиль и слог, некая смесь Тредияковского и поэтов с французских студенческих баррикад, 1968 года, и плюс к этому мощное Волжское оканье поэта, убивали на прочь. И перл, следовал за перлом, и перлом же погонял…
Вот кое что сохранившееся в памяти:
«…Ильич укрылся прямо в Польше
Его никто не мог найти…»
«… Не зря Ильич из за границы
Пускал рабочую Искру…»
А потом началась погоня !!! Причем погоня не простая, как выяснилось за товарищем Ульяновым охотились не только жандармы с охранкой, но и волки !
«…Сквозь снег по льду на паровозе
Он всю Финляндию прошел.
За паровозом гнались волки
Но от жандармов он ушел …»
«…Устали кони у жандармов
И был спасен родной Ильич
Он в Питер прибыл ровно в полночь
И к Революции дал кличь …»
В процессе этих строф, эта сволочь Аким, причитающим громким шёпотом, простонал на весь зал:
— «Лишь бы не догнали»- , а я был вынужден симулировать приступ кашля, насморка и пляски святого Витта.
А у солдат были лица школьников, которым первый раз в жизни читают «Приключения голубой стрелы» Джани Родари, помните конечно сказку про то, как игрушки на игрушечном же поезде, прорывались под елку к бедному мальчику. Слушали этот стихотворный боевик, буквально открыв рот.
Ну наконец действо закончилось и у нас с Акимом, от так долго сдерживаемого смеха, было ощущение общей контузии, все тело было как отсиженная нога, плюс местами мышечно болело. И Аким не удержался от небольшой мести, хотя и сам нес на себе часть вины.
Пожав руку комсоргу, уточнив фамилию поэта и поблагодарив за прекрасно организованное праздничное собрание, он повернулся к комсомольцам и отдал команду:
«Батальон встать. Покинуть помещение» и когда народ почти организованно вышел из клуба, Аким тронул за плечо, выходящего последним поэта, и не громко сказал ему, сделав значительное лицо:
-«А ты Иванов останься. За тобой сейчас приедут» —
-«Кто !?» — изумился новый Державин Революции
-«Кто надо. Они уж разъяснят, какие стихи писать можно, а какие нет» — зловеще добавил Аким.
Когда ближе к вечеру, к нам примчался замполит, мы испугались, что шутка с бедным поэтом зашла слишком далеко, и он либо сбежал из части, либо до сих пор сидит в клубе ожидая кары. Но все обошлось. Оказалось , что замполит вернулся в часть минут через пятнадцать после окончания собрания и сразу направился в клуб, где обнаружил абсолютно сломленного поэта. Что доставило капитану огромное удовольствие, ибо поэт был плодовитым вплоть до ежедневности творческого процесса и все свои стихи обязательно приносил замполиту (второй экземпляр комсоргу). А тут раз и источник явно на долго иссяк. Вот так , циничные и злые мы, сбили на взлете красного фламинго революционной поэзии.
