В одном казахском ауле жил русский старик. Всю жизнь прожил с казахами, хорошо говорил по-казахски, и у казахов был практически свой.
Тут старик на смертном одре говорит сыну:
— Сынок, я хочу, чтобы меня похоронили на казахском кладбище.
Сын в шоке, говорит ему:
— Батя, ты ж православный, куда тебе на мусульманское кладбище-то?
Отец отвечает:
— Я договорился, вроде никто не против.
Сын спрашивает местных аксакалов, те говорят — «Ивана мы уважаем, всю жизнь с нами прожил, по-нашему говорит чуть ли не лучше нас, для нас он практически свой, так что пусть покоится на нашем кладбище, если хочет, мы не против».
Тут старик дает дуба, сын его хоронит, по своим обычаям, но согласно воле отца на казахском кладбище.
Через какое-то время старик начинает приходить во сне к сыну, и просить:
«Сынок! Перезахорони меня! Сынок! Перезахорони меня!» и так каждую ночь.
Тот сначала не обращает внимания, но через какое-то время устав от этого уже не знает что поделать, идет опять к аксакалам советоваться.
Те говорят: «Ну, видимо что-то не нравится, раз просит — надо перезахоронить».
Сын переносит останки отца на православное кладбище, на следующую ночь тот приходит к нему во сне и говорит:
— Спасибо, сынок!
Тот в шоке, спрашивает:
— Батяня, что за дела? Ты же сам просил, чтобы тебя похоронили на казахском кладбище, а тут такое?
Отец отвечает:
— Да достали уже эти казахи! Каждую ночь вылезают, начинают общаться, все в одной простыне как в бане, а как меня увидят, то сразу: «О, Ваня, ты ж в костюме! Сбегай-ка в аул за водкой!».
